СОДРОГАЯ НЕБЕСА 2. Сердце человека - Страница 27

Но когда Принц Тьмы к ней повернулся, в его глазах было столько боли и грусти, что девушка невольно содрогнулась. Это все-таки правда. Его черные глаза были красноречивее любых слов. Принц Тьмы любит ее. Арнэлия расценила это как приговор ему самому. Чувство Дэмиана не окрыляло его, как многих других влюбленных, не дарило ему восторженные моменты счастья. Наоборот, он страдает от этого чувства, пытается с ним бороться, вырвать его из сердца. Но все тщетно. Именно поэтому он привел ее сюда, чтобы Дитя Света наконец-то поняла, что же он чувствует и почему так старательно отталкивает ее все это время.

– Дэмиан… – снова прошептала Арнэлия, и с ее ресниц сорвалась невольная слеза.

Какая же боль внутри! Становится все труднее дышать… Теперь все встало на свои места. Вот почему она постоянно думает о нем. Вот почему так нуждается в нем всякий раз. Это просто любовь. Беспощадная, настигшая их двоих так не вовремя и не к месту.

Арнэлия судорожно вздохнула. Ее ясные глаза устремились в бездонные черные глаза Принца Тьмы, в которых она увидела ту же боль. Эта боль теперь была одна на двоих. И Арнэлия не выдержала, невольно зарыдав.

– Мы не можем… не можем, – вторила она себе под нос, закрыв покрасневшее лицо руками, – не имеем права.

– Арнэлия, – хрипло отозвался Дэмиан.

Он придвинулся к ней и своими сильными руками отвел ладони, закрывающие лицо девушки.

– Взгляни на меня, – мягко, но требовательно сказал Принц Тьмы.

Девушка невольно подчинилась и подняла свои огромные глаз, которые от слез стали еще прекраснее.

– Я должен знать, – произнес Принц Тьмы.

Арнэлия поняла его без слов. Дэмиан хотел узнать, насколько взаимно его чувство.

И сердце девушки ответило само, до боли сжавшись.

– Дэмиан, – прошептала она, еле сдерживая слезы. – Это запрещено.

– Я знаю, – мягко ответил он, – но мне важно знать.

Арнэлия посмотрела на него таким взглядом, каким не смотрела никогда. Да, она не сможет сказать ему слова, что он жаждет услышать, как и он не сможет их никогда произнести. Но пусть ее взор поведает ему обо всем, ибо в нем отразилось то, что сейчас в ее сердце: надежда, вера и Дэмиан…

Принц Тьмы, пораженный этим безмолвным признанием, невольно устремился к ней, а она подалась ему навстречу. Страсть, дикая жажда, невероятная потребность друг в друге – все слилось в один порыв. Лишь миг разделял их губы.

– Нет, Дэмиан, мы не можем… – шептала ему Арнэлия, как безумная, держа его лицо в своих ладонях.

Так близко, так горячо. Как же обжигают ее глаза Дэмиана! Сколько в них жажды и стремления! О, как сейчас ее сердце рвется ему навстречу! Как же она хочет его поцеловать, раствориться в этом жаре, дать волю своей страсти, упиваться его энергией. Но нельзя: она больше не посмеет гневить Небеса и своего Учителя.

– Мы не должны, – шептала она, в то же время не в силах его оттолкнуть.

Дэмиан тоже сохранял крошечное расстояние, достаточное, чтобы ее чувствовать, видеть прямо перед собой ее огромные изумрудные глаза, слышать ее дыхание.

Но Принц Тьмы знал, что большего он не может себе позволить, и его сердце обливалось кровью. Им никогда не быть вместе. Никогда не разделить судьбу друг друга. Никогда не стать единым целым. Он никогда не сможет показать ей все грани страсти в своих объятиях. Никогда не утолит мучающую его жажду.

И Дэмиану ничего не оставалось, как привлечь плачущую Арнэлию к своей груди. У них теперь одна боль на двоих. И ее слезы – это его слезы.

Арнэлия же, прильнув к горячей груди Дэмиана, смогла хоть немного успокоиться. Жар Принца Тьмы действовал на нее исцеляюще. Тепло его тела, биение его могучего сердца залечивали раны души. Пусть им не позволено чего-то большего. Знать, что Дэмиан любит ее, сидеть прижавшись друг к другу – это уже целый мир, целая вселенная, в которой они одни. И Арнэлия крепко-крепко его обняла.

Вот она, любовь, бесхитростная, неожиданная, всепоглощающая, сокрушительная и в то же время возрождающая. Больше нет преград, больше нет недомолвок. Дэмиан все готов отдать за этот взгляд кристально-чистых глаз, лишь бы она всегда была рядом, всегда так смотрела на него, Принца Тьмы.

– Я никогда не причиню тебе вреда, никогда не посмею ввергнуть твою душу в Ад. И если нам всегда суждено находиться на расстоянии, значит, так тому и быть, – тихо, но твердо произнес он.

И это были слова истинной любви. Это были слова самоотречения ради любви. Арнэлия знала, какой дикий огонь страсти пылает внутри Принца Тьмы. И то, что он готов сдерживать это пламя, чтобы сохранить ее душу, говорило о многом.

– Спасибо, – прошептала Арнэлия тихо, с новой силой прильнув к груди Дэмиана.

Большего она и не смела желать. Два одиноких сердцах, блуждающих по земле, наконец-то встретились. Теперь она не одинока. Все-таки есть существо, которое неожиданно стало ей дороже целого мира. Темные, Светлые, вечное противостояние Добра и Зла – как все это сейчас далеко, как будто в ином мире, в одночасье ставшем ей чужим.

Провокация

Они долго сидели обнявшись на краю обрыва, не веря, что это правда. Не веря, что это их тела прижимаются друг к другу, что это биение их сердец отзывается эхом, что это вообще возможно. Казалось, если они разомкнут объятия, их хрупкий мир мимолетного счастья мгновенно рухнет.

Так и случилось, когда Дэмиан услышал голос своего вампира Дрампа, срочно вызывавший господина к высотке на Манхеттене.

Принц Тьмы невольно отпустил Арнэлию.

– Что-то случилось? – спросила девушка, видя, как тот нахмурился.

– Нечего особенного, – ответил Дэмиан, но его голос был достаточно жестким.