СОДРОГАЯ НЕБЕСА 2. Сердце человека - Страница 40

– Уходи! – застонал едва ли не умоляюще Дэмиан, заметив, что Арнэлия хочет ему что-то сказать. И девушке ничего не оставалось, как вступить в портал. Напоследок она оглянулась на Принца Тьмы.

Тот стоял, как всегда, статный, дьявольски красивый и величественный, только наполненные дикой тоской глаза выдавали его чувства. Неужели она действительно никогда его не увидит? Неужели никогда больше не почувствует обжигающий поцелуй на своих устах? Неужели никогда не согреется теплом его огня и не увидит свет там, где темнее ночи, свет его черных глаз? Этого просто не может быть! Так не должно быть! И на ресницах Арнэлии снова засверкали слезы. Это было последним, что Дэмиан запечатлел в своей памяти, когда портал между Загробным миром и миром живых закрылся.

Откровение

Арнэлия стояла одна на улице Статен-Айленда. Мимо проезжали машины, шли прохожие. Мягкий снег откуда-то сверху падал прямо на лицо. Иногда снежинки, подгоняемые ветром, щекотали нос, но Дитя Света стояла как вкопанная посреди улицы и ничего этого не замечала. Ее огромные зеленые глаза смотрели прямо перед собой, но ничего не видели.

«Дэмиан», – единственное, о чем думала сейчас безмолвная девушка.

Арнэлия не могла поверить, что Принц Тьмы собственными руками выставил ее из своего мира. Да, конечно, она сама просила дать ей свободу, но в то, что ее свобода обернулась прощанием, Арнэлия до сих пор не могла поверить.

Однако реальность говорила сама за себя. Рядом с девушкой никто не стоял и не прожигал ее огненным взглядом. Арнэлия осталась одна.

Девушка нервно сглотнула и еще раз огляделась вокруг. Да, она свободна. Но так ли ей нужна эта свобода? Дневной свет, мягкие снежинки – все это было прекрасно как никогда. Но она остро ощущала отсутствие еще одного существа. Неужели она так привыкла к Дэмиану? Чем же он ее приворожил, если Арнэлия в полной мере даже дневному свету порадоваться не может?

Внезапно она почувствовала, как ее грудь распирает изнутри какая-то щемящая боль. Арнэлия стала судорожно глотать воздух, пытаясь унять эту боль, однако ничего не получалось. Только целебные слезы могли дать облегчение. И девушка бросилась к ближайшей церквушке, в которой так любила молиться ранним утром. Она даст волю свои слезам в обители Божьей. Изольет Ему свою душу. Поведает обо всем, что так долго хранилось в глубине ее души. Она больше никому не может довериться, никто не поймет ее боли. Лишь Он один, кому она поклялась служить вечно. Лишь Он суть всего бытия, только Ему она сможет исповедаться.

Арнэлия, зайдя в церковь и убедившись, что здесь никого нет, бросилась к алтарю.

– Господи, я вся перед тобой, твоя раба и верная слуга. Мне так больно, так больно! Если можешь, Всевышний, облегчи эту боль. Я не знаю, что делать. Не знаю, как дальше жить. Наставь меня на путь истинный. Помоги мне справиться с этой болью, молю тебя. Да, я совершила ужасные поступки. Я впустила в свое сердце того, кого не должна была впускать. Но разве можно приказать сердцу? Разве можно велеть ему: «Не бейся, не дыши»? Разве можно велеть солнцу: «Не всходи»? Может быть, в заблуждении своем я совершила неправильные поступки. Я не должна была так поступать с Кэти. Но как я могла дать ей убить того, кого люблю?!

Тут Арнэлия резко замолчала. Она услышала сама себя, вернее, свои последние слова. Она любит Принца Тьмы? Видимо, да, и сейчас она призналась в этом и себе, и Богу.

Неужели все-таки любит? А как иначе? Ведь неспроста такая сильная боль внутри. Но прислушавшись к себе, Арнэлия поняла, что боли больше нет. Она ушла, оставив какое-то приятное тепло.

Девушка поднялась с каменного пола церкви и огляделась. Статуи святых смотрели на нее со всех сторон. На их блаженных ликах было столько спокойствия, умиротворения и благодати, что Дитя Света невольно ими залюбовалась. Как бы ей хотелось чувствовать себя так же спокойно и благостно! Что же эти святые сделали, чтобы так умиротворенно смотреть на нее сейчас, хотя при жизни их постигли многочисленные испытания и даже мучения? Многие из них были казнены страшными способами. Святая Екатерина разорвана на колесе с шипами, со святого Варфоломея живьем содрали кожу, святую Лючию пытались уморить в растопленной бане, после чего отрубили голову. И это лишь начало списка замученных во имя Бога. Но как все эти святые смогли вынести испытания и умереть с блаженной улыбкой на лице? Какая волшебная сила защищала их от ненависти и страданий?

Ответ напрашивался сам собой. Они посвятили себя любви, любви к Богу. И эта любовь хранила их сердца и души, помогая выдерживать самые ужасные пытки язычников.

Арнэлия посмотрела на святое Распятие. Вот оно, суть всего бытия. Ради любви к человеку Христос пожертвовал собой, отдав себя на казнь, дабы омыть от греха всех людей и открыть им дорогу в Рай. Он так же, как и святые, был движим любовью. Монахами, что уходят в долгие странствия и помогают всем страждущим, тоже движет любовь. Святыми матронами, что отрекаются от бытовых проблем и помогают всем, кто просит, движет любовь. Благочестивыми женами, что приносят в мир свет и радость, движет любовь. Обычного человека, что радуется каждому дню, как ребенок, и любуется красотой простой полевой ромашки на своей ладони, движет любовь. Любовь есть сущность всего. Не будет любви – ничего не будет.

Девушка снова взглянула на Распятие.

– Вот она, настоящая любовь. Когда нет страха, нет сомнений, когда ты просто любишь и освещаешь свой путь этой чистой энергией.

Арнэлия вплотную подошла к Распятию, вся дрожа, потому что потоки энергии, как откровение, пронизывали ее тело.